1. Полное имя вашего персонажа.:
Emilia Cadore | Эмилия Кадоре
Для него: Мел, Эм, Эми.
Для остальных: Эмилия.

2. Пол.:
женский

3. Дата рождения и курс.:
02.12.1990, 5ый курс

4.Биография персонажа.:

Без комментариев.
     Двадцать три метра и десять сантиметров в длину. Пять метров и сорок пять миллиметров в ширину.
     Пол на первом этаже главного здания Швейцарской Академии был застлан по краям красными тонкими ковровыми дорожками, которые на углах пересекались между собой, изображая тем самым четко выстроенный узор. Если, конечно, срезать крышу и верхнюю часть корпуса. Ни одна ваза не находилась "не на своем месте". Даже пепельницы на коричневых деревянных столиках с резными ножками были выставлены в определенной последовательности друг за другом. Проведи вы карандашом от одной до другой и далее получился бы зигзаг. Ровный, будто расстояние между ними мерилось линейками. Да, кстати, в помещении не курят. Как, впрочем, везде в Европе. Но если стилистика этого самого помещения требовала наличие трубок, свечей, готических канделябров и бархатных штор, то ценители искусства под названием "мода" сделают все что угодно, чтобы идти в ногу со временем, но при этом надолго еще задержаться в прошлом. Конечно, черепа бывших ректоров академии, да и обычных преподавателей вам не встретятся на стенах учебного заведения, но кое-где, если вы особо любопытны, можно разглядеть оригиналы картин восемнадцатого столетий; в других же залах даже несколько металлических доспехов настоящих рыцарей. "Всё за статус". "Всё за звание". "Всё за то, чтобы о тебе говорили". Помпезность обуславливалась в первую очередь новизной академии, да и определенными привычками её создателя. К чему все эти слова? Хотелось бы,чтобы вы ясно представляли себе картину в данную минуту.
     Ей двадцать лет. Четвертый год на факультете "сладостей". Глаза горят так яро, что свет преломляется от ламп, показывающихся из люстр. Губы поджаты, их бледность растворяется в яркой помаде. Еще в самом детстве мама говорила, что если хочется,чтобы тебя слушали внимательно, либо приковывали взгляд к той части тела, что является по праву твоим достоинством, стоит это выделить самым что не на есть простым способом. А вас так не учили? Что ж. Запоминайте. Это был урок номер раз. Так вот красная помада. Туфли на высоком каблуке. Самое интересное, что Эмилия не выносит звука цокающих на паркете набоек. Её раздражает этот треск. Поэтому её обувь с недавних времен проходит специальную отделку прежде чем показывается на ногах "королевы". Шаги не блистали сложностью, не ломалась душа, не скрипели зубы. Ничего. Грациозность движений и даже какие-то меланхоличные искры поначалу проглядывались в голубой глади её очей. Красота. Сила не страшная. А лишь абсолютная. Против чего невозможно устоять, и против чего не хочется идти. В прошлом мисс Кадоре часто отрицала в себе какие-то особенные отличия, приводящие девочку в ранг "красивых". Нет. Милая, приятная на внешность, ничего более. Устраивало ли? Устраивало. Главное, это гармония с внутренним миром. И если в какой-то момент он чернеет. Внезапно чернеет. То стоит лишь смириться и следовать новому курсу. Что сейчас и делала устрашающая Эмилия Кадоре.
Но хватит водных процедур. Перейдем к сути дела. Прошлое? Вы, как полагаю, хотели бы услышать рассказ о её прошлом. Не буду вдаваться в какие-то подробности относительно её семьи. Особенно, что касается денежных вопросов. Скажу сразу, у Мел всегда были средства на свои желания. Только желания отличались от большинства желаний детишек, да и что там, менялись из года в год, как у всех обычных (подчеркиваю) людей. Она росла в благополучной семье, где "папа не бил, а любил маму", воскресные дни проводились всегда вместе, никто никого не предавал, а единственное чадо учили только добру. Ирония, не правда ли? Узнай сейчас, кем стала их наследница, супруги Кадоре тотчас же обвинили всех кроме неё в том, что это именно злое окружение так повлияло на ангела-Эми, но только не она сама приняла сторону зла. Тут я тоже подчеркиваю, что зло, в понимании этой девушки есть добро. Мир перевернулся с ног на голову. В года три Мел радостно кивала головой, когда её мама, держа дочь за руку, проговаривала вслух простые истины, вроде "нужно помогать старшим и уважать их" или же, что особенно запомнилось маленькой Эм: "к людям стоит относиться так же, как ты хочешь,чтобы относились к тебе". Так что же? Сегодняшняя Эмилия мечтает о том,чтобы её втоптали в грязь? Абсурд. Сейчас она и не вспомнит, что в пять лет боролась за права бездомных котов в своем тихом районе, где, к слову, их было не так много, да и прав-то у них имелось побольше, чем у обычных бездомных людей. Хах. Но ребенку хотелось нести всему живому радость. Девочка шла на контакт, не взирая ни на какие-либо преграды. С тех самых пяти лет дочь Клода Кадоре начала учить итальянский, чтобы уметь поддерживать беседы не только с бабушками и дедушками со стороны её отца.
       Школьные годы были проведены ею в родном городе, Тулоне, где соленый плеск моря доносился даже в удушливые белые классы с идеально чистыми партами и исписанной мелом доской по диаметру в пол стены. Любовные детские романы, какие-то записочки на листочках в линейку, прогулки под луной, стихи Константина Бальмонта. Вроде как, Мел должна была бы предпочитать томики каких-то французских авторов, но её душа лежала к "Монту", как его ласково называли друзья ещё при жизни. В классе девятом мисс Кадоре перечитала всю его биографию, какую только нашла в библиотеках и социальной сети. Днями и ночами девушка просиживала, изучая пошагово каждое передвижение великого русского поэта-революционера, чтобы хоть как-то приблизиться к тому времени. Хотя, стоит отметить, что не только своенравие и вседозволенность прельщали молодую француженку в авторе строк "Я мечтою ловил уходящие тени, /Уходящие тени погасавшего дня,/", скорее даже его ветреность. Ведь Бальмонт за свою долгую жизнь любил стольких женщин, что даже пальцев на руках и ногах не хватит,чтобы пересчитать. Но мы сейчас не о нем. Эмилия через призму творения поэтов узнавала мир. Поэтому отношение к самому чувству "любовь" формировалось, основываясь в первую очередь не на практике, а на размышлениях. Её никогда не называли за это странной, скорее "небесной". От чего девушка с глазами цвета моря таинственно краснела и взмахивала ресницами. Сейчас, идя неспешно по коридору, Эмилия почему-то вспомнила именно о Бальмонте и старшей школе. Вот я и рассказала немного о ней, совсем ещё юной и прекрасной.
        Три восхитительно прекрасных минуты воспоминаний, окутанных полупрозрачной шелковой тканью любимого платья. Часто мы связываем с прошлым какие-то запахи, чувствуя их по дороге на работу, либо же ощущения от прикосновения к мягкой ткани, из которой в детстве нам шили одежду. Мелодии или же наоборот чей-то смех. Всё вокруг напоминает о том, что было, и протачивает путь для будущего. Почему я постоянно упоминаю о барьере между прошлым и будущем, говоря о биографии этой девушки? Да потому что только  рассказывая параллельно, вы поймёте почему мисс Кадоре лишилась невинности своей чистой души раньше, чем обычной патологической невинности. Двигаясь сейчас по коридору осторожно, еле слышно, её , пока что, «высочество», перепрыгивало через каждое воспоминание стуком своего собственного сердца. Как тогда, зайдя через массивные главные ворота Вестлайф Академии Кулинарии. Первым, что стоило бы сделать фрешменам в высшем учебном заведении, было не разведка территорий, не обустройство своей комнаты в общежитии, а выбор стороны, к котором впоследствии вы будете принадлежать. Критики, Эппл Би, Пицца Чао, ЧайнаТаун. Разношерстные, цветные содружества. Как четыре герба в волшебной школе. Да, я лично сразу вспомнила Гарри Поттера. Эмилия же, когда узнала про общества, нахмурила свой милый белый носик, вымощенный невидимой пудрой, и решила, что вступать куда-то не имеет смысла. Итальянцы слишком импульсивны для неё, хоть в ней и текла сицилийская кровь. Китайцы чересчур дотошны, да и слишком быстры. Критики – нет, с ними скучно, да и вообще общество во время её первого учебного года относилось к серости, к тем, кого чаще всего бичевали на улицах и называли неудачниками. А Эппл Би… самый верный вариант. В конечном итоге, поборов свою гордость, Эми приняла решение вступить в яблочную коалицию. Говорить о том, что день знакомства с Алексом Мэсси отложился в её памяти «навсегда» не имеет смысла. Потому что это неправда. Она не помнила, в чем он был одет, или что именно он ей вещал в течение пары часов её так сказать «собеседования». Единственным, кричащим внутри неё воспоминанием – был его запах. Девушка провела параллель…(кстати, она любила это делать всегда, и не изменяет этой привычке до сих пор). Так вот, параллель между ним и Патриком Зюскиндом, создавшим Жана-Батиста Гренуя. В Финальной сцене главного героя разрывают на тысячи кусочков только потому, что в аромате его кожи слились воедино любовь нескольких прелестных созданий. Мел ловила себя на мысли, что готова уже пойти за ним на край света, совершенно не отдавая отчет своим действиям. Да и кто говорит о здравом смысле, когда феромоны и эндорфины смешиваются в коктейль? Кстати, уже потом, через несколько лет, мисс Кадоре проведет свойственную для неё параллель между собой, Алексом и любимым Бальмонтом с его третьей женой: несчастная не видела ничего боле, чем как лицо своего обожаемого мужа-поэта. Увы, любовь слепа. Отдавшись ему без зазрения совести, Эмилия позабыла про ,на тот момент, «нынешнего» молодого человека, Шона  Вайлдфайера. Так просто взяла и стерла все то, что долгие годы связывало их. Нет, девушка любила последнего, но какой-то иначе спроектированной любовью. В это я не стану углубляться, потому что не хочу пред вами открывать тайну их отношений. Пускай повествование строится вокруг неё и мистера Мэсси, так «круто» изменившего созданного от природы ангела.
       По статистике счастье длится недолго, намного больше времени тратиться на то,чтобы залатать последствия этого счастья или же просто стереть память, что кстати говоря совершенно невозможно. Если только вам на голову случайно не упадет кирпич. Но ведь так просто на вас никогда и ничего не свалится. Всегда за что-то нужно платить. Значит, в этот раз Эмилия Кадоре платила за свой приторно идеальный мир, в котором нет места страданиям и обманам. Её глаза чуть сузились, потому что, проходя мимо зеркальных рамок, в которые были занесены некоторые картины в холе, она не смогла не обратить внимания на своё отражение. Ярко-белые волосы. Именно белые, как у снежной королевы,  той самой, что напугала до смерти Герду присвоением себе Кая. Ярко-голубые глаза. Никогда еще их цвет так не выделялся, как сегодня. Прекрасный повод, чтобы стать еще «идеальнее». Но Мэсси видел её не такой. Опять вспомнился случай. Опять прошлое.
     То было начало конца, положенного его всевозможными отлучками по ночам из пастели девушки. Какие могут быть срочные дела у молодого парня в два часа ночи? У него были. Эми лишь кивала, натягивая на себя шелковый халат и закрывая за ним дверь на замок. В преддверии одной из таких ночей , вечером любящая сладости девушка пришла к нему в отличном настроении, желая сообщить ему о том, что в дальнейшие её планы входит знакомство с её родителями и воскресный чай в их загородном доме. Лекс сидел на своей разобранной кровати, устланной по правому боку золотым покрывалом. Оно так вальяжно спадало на пол, что мисс Кадоре невольно заострила на нём свой взгляд, но вскоре переключилась на «Бога». Полностью расстегнутая кремовая рубашка, какие-то льняные темные брюки, босиком, чуть взъерошены волосы. Алекс был прекрасен тогда. Впрочем, как и всегда. В его руках находился большой листок белой бумаги. Он опять начал рисовать.

Как думаете, Мэсси – пророк? Удивительное совпадение. Хотя, с другой стороны, возможно, ему просто хотелось посмотреть на неё такую? И то,что сейчас происходит, лишь четко спланированный бунт,  где Алекс  - темный кардинал, а Эмилия – оружие массового поражения. Не знаю, не знаю. Жаль подобная мысль не посетила голову мисс Кадоре даже сейчас, в этом узком коридоре славы. Да, картину, вернее свой портрет, она все-таки забрала себе, положила, правда, в комод, не могла разорвать, так как к бумаге прикасался «он». Какой-то непростительный фетишизм одним его существованием. Идолопоклонство? Нет, скорее это все та же розовая пелена на глазах любящих девушек. В данный момент у неё возникло ощущение будто стены надвигаются на неё, пространство сужается , и скоро ей станет нечем дышать. Эми рванула прямиком к закрытым дверям из красного дерева и остановилась буквально в четырех метрах от них.
     Самое главное. Переворот. Его обман, его предательство. Её слёзы, её ненависть. Злоба, нарастающая как опухоль внутри каждого органа хрупкого фарфорового тела. Отчаяние, которым наполнились доверху её ранее искрящиеся великим чувством глаза. Алекс Мэсси и Адриано Сорино поспорили на неё. Дешевая, мыльная опера для средней школы, в которой все плачут. Но когда вам двадцать/девятнадцать лет всё кажется намного серьезнее. Условия просты: Лекс должен был затащить её в постель; Адриано же давал ему на это месяц, сетуя, что у лучшего друга ничего не выйдет. Мэсси уложился в два дня. Сорино громко смеялся. Эмилия до сих пор слышит этот смех и легкую ухмылку главы Эппл Би с просьбой прекратить этот цирк, «а то кто-нибудь прибежит с успокоительным». Более того, в довершении всего, оказалось, что его величество уже какой раз изменяет мисс Кадоре. То с одной представительницей своей коммуны, то с главой ЧайнаТауна, Сиеной Мураками. Сами провели параллель? Ясны теперь причины и мотивы действий критичной особы ? Только учтите, что об отношениях Эми и Лекса не знал даже Сорино. Всё было в тайне. Их ласки скрывала ночь. Их томные взгляды - солнцезащитные очки и шляпы. И всё закончилось внезапно, быстро. И навсегда, так не став достоянием общественности. Как это обычно бывает во французских романах. Страдание – отличный допинг для свершения чего-то поистине великого. И пускай «великое» в масштабном плане кажется совершенно мелким и неприметным, но для человека одного именно это и олицетворяет величие. Так что, став холодной, Эмилия постигла величие своей персоны.
    Самое интересное, что скажи он тогда ей «остановись, не уходи», Мел простила бы ему всё. Ужасно осознавать, что какие-то пустые слова могли бы снова одеть на неё маску, через которую девушка не смогла бы здраво смотреть на мир. Эми дотронулась до своего лица, прощупав каждый сантиметр кожи на нём. Нет, живая, дышишь. Да,ты дышишь и кожа дышит. Чудесно. Нужно идти дальше. Сейчас именно её выход.
    Двери распахнулись, девушка в длинном платье и со шлейфом французских духов за собой, возникла в зале, войдя на пьедестал и положив свои аккуратные руки на черную стойку.

Первое собрание критиков после вступления Эмилии на пост главы К.К. Первое и в какой-то степени судьбоносное. Именно после него половина была выгнана из рядов критицизма, после него начались волнения. А всего-то и надо было..разбить ей сердце. Спасибо мистеру Мэсси за то,что создал дьявола во плоти из той, которую когда-то очень любил. Надеемся, что любил. Она..надеется.

Постскриптум.

    Четвертый курс был полон сражений. Холодная война, начавшаяся со смещения Эмилией главы критиков и своего восхождения, продолжилась чуть ли не исключением нескольких особ из академии. Её связи с ректоратом удивляли даже Шона Валдфайера, который в принципе редко чему удивлялся. Постоянные заговоры, интриги, её злые глаза и ледяные пальцы. Любовники, в ряды которых вступил и лучший друг Мэсси, Адриано Сорино. Идея «уничтожить ЧайнаТаун» крепко связала эту пару. Кадоре поистине упивалась своей злостью, сея негатив в массы. Ей нравилось смотреть на то, как люди плачут, на то, как люди ссорятся., на то, как они …расстаются. Теперь каждая девушка, имевшая виды на Мэсси – становилась врагом для неё. Каждый молодой человек, поддерживающий Сиену Мураками, автоматически переправлялся на другую сторону её противников. Шахматная доска. Огромная пропасть между одним лагерем и другим. И никому было невдомек, с чего именно вся это эпопея началась. Никто и не догадывался, что в вечер, когда он не смог перебороть себя, чтобы остановить её на выходе, Эмилия плакала, забившись в угол своей комнаты общежития, выгнав оттуда соседку. Её слезы были настолько горючими, что кожа, по которой им довелось пронестись вниз на пол, становилась красного цвета. Никаких криков и стенаний мисс Кадоре не издавала. Лишь открывала рот так широко, будто вопила от боли во все горло, но её никто не слышал. Стягивала с себя одежду, пытаясь стянуть и кожу, пропитавшуюся его запахом. Поймите, её убили. Душа оказалась мертва, а оболочка ей стала совершенно не нужна. Поэтому сейчас пред нами холодное, расчетливое существо, не имеющее сердце и не способное на сострадание и пощаду.

Знакомьтесь, Эмилия Кадоре.

5. Внешность персонажа.:
Jessica Stam

6. Характер персонажа.:
- Страхи
Боюсь, что не добьюсь того, чего хочу сильнее всего на свете.
-Привычки
ты - моя главная привычка
-Общее описание
Была: Милая, добрая отзывчивая, весёлая, жизнерадостная, открытая, настоящая.
Стала: Стервозная, злая, хитрая, надменная, сильная, корыстная, опасная.
Спасибо, любимый, за смену имиджа.

7. Ориентация.:
Гетеро

8. Ключевая фраза.:

9. Связь с вами.:
С нами связь приятная. Правда, для большинства опасная.

10. Пробный пост.:

Около часа прошло с того момента, как Адриано мирно уснул на второй половине кровати мисс Кадоре. Он так мило и по-детски посапывал, что Эми какое-то время просто лежала рядом и слушала его спокойное, ничем не обременённое дыхание. Улыбалась ли она? Нет. Тело девушки было неподвижно, только глаза судорожно бегали по потолку, стараясь там отыскать какую-нибудь точку, чтобы сфокусироваться на ней и загипнотизировать себя самолично. Ей не хотелось плакать, ей не хотелось кричать. Ей было приятно. Сорино смог доставить удовольствие. Да ещё какое. Вот только.. Опять всё те же глупые мысли про него не давали ей покоя. Сравнение было неизбежно. Куда уж там, оно было нужно. Наверное, для того, чтобы в очередной раз убедиться в том, что никому и никогда не удастся занять его место в её сердце. Он будто-то бы то самое яблоко из сказки про Белоснежку, пропитанное ядом, или веретено с неменее опасным наконечником из Спящей Красавицы. Боль неимоверная. Любовь сильнейшая. Скорее всего, случившимся сегодня мисс Кадоре ещё больше увеличила объём каждодневно разрастающейся пропасти между ней и Алексом. А вы думали как? Сорино - лучший друг Мэсси. Поэтому то, что сейчас он лежал в её постели, было совершенно неудивительно. Холодная месть, направленная на уничтожение не только своих собственных чувств, но а так же на приведение в действие никому неизвестных рычагов Мэсси. Дёрнишь за один и тот взорвётся. Дёрнишь за другой, и глава Эппл Би взорвёт вас самих. Мел мечтала добраться до самого дна его души и разодрать всё там в мелкие клочья. Только...почему же сейчас так больно ?.. Почему она медленно встала с кровати, прикрывая своё оголённое тело одной полупрозрачной простынёй,  и направилась к полуоткрытом окну? Почему по щекам внезапно потекли слёзы и руки схватили телефон, набирая знакомый номер? Почему так резко бьётся сердце, слыша гудки в трубке? Автоответчик. "Алекс Мэсси. Вы знаете, что делать". Такой родной голос. Ещё бы только капельку решимости, и в следующий раз, когда самый завидный парень академии собрался бы прослушать оставленные ему сообщения, он бы услышал заветные три слова. Я ненавижу тебя. Ненавижу тебя, всем сердцем. Плотью и кровью. Ненавижу так сильно, что мне внутривенно надо вливать радость, чтобы снова стать прежней. Не прощу! Гудки. Эмилия так и ничего не проговорила в телефон, лишь уткнулась носом в одну из своих острых коленок, восседая на подоконнике, и закрыла стеклянные глаза. Гудки. Их разделяли километры и соединяли  одни и те же бестелесные сокровенные мысли.
Она никогда не забудет. Никогда не забудет касание его рук. И то, с какой нежностью, он в первый раз снимал с неё лёгкое шёлковое платье на одних бретельках. Иногда, просыпаясь раннем утром, Эм до сих пор чувствовала его запах на своей подушке и вспоминала их первую ночь, будто бы она была только вчера, а Алекс тогда просто находился в душе. Девушка резко повернула голову в сторону ванной комнаты и с надеждой посмотрела на коричневую дверь. Вот именно  в такие моменты ты осознаёшь, что на самом деле для тебя важно в жизни. Его счастливая улыбка, его приятное мурлыканье тебе по утрам на ухо с просьбой сделать кофе, его отрицательное качание головой с презензией на желание воспитывать тебя, его.. Он сам. Тыльная  сторона правой руки прошлась по обеими щекам, глаза красные, сердце разбито. И снова телефон в руках, на этот раз сотовый мистера Сорино. Щёлканье по сенсерному экрану, поиски одного единственного номера. Зачем далеко ходить, если в исходящих фамилия "Мэсси" на первом месте? Кнопка вызова, звук соединения. Гудки.
- Да? - Эмилия прокусила нижнюю губу до крови, услышав его. - Адриано? - Обеспокоен.
- Ты добился своего. - Как будто на последнем издыхании сквозь слёзы со всей злобой в голосе вырвались у неё слова. - Мы - уничтожены.
Гудки, залитые солёной водой.